Читать книгу "Грех – имя твое, женщина  - Степанида Воск"

Пока я ублажала рукой Германа, его рука во всю хозяйствовала у меня в трусиках. Длинные пальцы мужчины ласкали возбужденную плоть, заставляя стонать от удовольствия. Я изо всех сил подавляла в себе желание в голос известить о том, что мне приятно до умопомрачения. А когда пальцы Германа все же проникли глубже, все же не смогла сдержаться и застонала.

— Тихо, детка, — выдохнул мне в губы мужчина. — Ведь это только начало.

Я бы назвала настоящим безумием то, что мы творили в темноте. Моя ладонь скользила вдоль члена мужчины, в то время как он ласкал меня пальцами не только снаружи, но и проникая внутрь тела. Если бы он этого не делал, то я сама бы принялась насаживаться, желая испытать удовольствие.

Возбуждение, разлитое в теле, тугим узлом завязалось внизу живота. Герману не потребовалось много времени, чтобы я забилась в конвульсиях от наслаждения, пронзившего тело насквозь. Если бы не предупреждение и закушенный кулак, то я точно переполошила бы весь ресторан, и без того гудящий, словно растревоженный улей.

А вот к мужчине разрядка все никак не приходила. Сколько я не старалась.

— Что я делаю не так? — не выдержала и спросила.

— Мне этого не достаточно.

— А что надо? — я искренне хотела доставить мужчине удовлетворение.

— Повернись спиною, — это был не приказ, скорее просьба. Впрочем, даже если бы Герман приказал, то я все равно бы выполнила ее. После испытанного, я надеялась на продолжение. А мужчина недвусмысленно предлагал это. К тому же опасность быть разоблаченными добавляла перчинку в коктейль ощущений.

Я повиновалась просьбе, что смогла сделать еле-еле, настолько близко мы стояли друг к другу.

В следующий миг я ощутила, как меж моих ягодиц ворвался мужской член. Впервые я была рада, что на мне надеты тонюсенькие стринги, которые было достаточно лишь отвести в сторону, чтобы добраться до самых сокровенных мест любой женщины.

Моя плоть с огромной радостью приняла в себя мужской член. Это соитие, пусть оно было необычным в своем исполнении, по сравнению со всеми моими предыдущими актами чуть ли не насилия, было песней, блаженной музыкой отдающейся в глубине тела.

Мужчина сжал мои ягодицы и с силой толкнулся, пронзая на всю совсем не маленькую длину возбужденной плоти. Мое тело было словно натянутая струна, на которой играл умелый мастер. Я ощущала то, о чем даже думать забыла. Каждая клеточка тела пела, насыщаясь удовольствием, от каждого толчка в глубине тела. Я кусала губы, чтобы только не стонать, когда мужчина умело подводил меня к очередному оргазму. И который в конечном счете я все же испытала, прочувствовав на себе всю силу удовольствия, затопившего тела. Казалось, что я не просто кончила, со мной случилась маленькая смерть. Мои ноги подкашивались от переполняющих ощущений. Благо мое удовлетворение совпало с разрядкой мужчины. А ведь я уже забыла, что это такое. Со Слюсаренко я никогда не достигала высшей точки наслаждения, а здесь пережила его два раза за короткий промежуток времени.

Герман глухо застонал, с силой вжимаясь в мои ягодицы, и переживая свое удовольствие.

Это было чем-то волшебным и незабываемым, заставляющим унестись в заоблачные дали наслаждения.

— Ты как? Дышишь? — услышала я хриплый голос мужчины.

— Живее всех живых, — бодрым голосом ответила Герману, с неким недовольством понимая, что волшебное приключение приближается к концу.

— Как думаешь, они еще долго будут там бегать? — мужчина имел в виду то, что за стеною кто-то все время ходил из стороны в сторону.

После пережитого меня меньше всего интересовало, что же такое интересное происходит за стеной. Мне хотелось только одного — лечь на кровать, раскинуть руки в разные стороны и еще раз в воспоминаниях пережить небывалое удовольствие, что подарил мне мужчина. Я бы с великой радостью закупорила это воспоминание в бутылку и любовалась им, возвращаясь к нему в мыслях снова и снова.

— Не знаю. Может скоро и рассосутся, — меня больше всего интересовало как долго еще плоть Германа будет в непосредственной близости от моих ягодиц. Я бы не отказалась постоять в таком положении еще некоторое время.

Однако мужчина разрушил все мои надежды.

— У меня в кармане есть носовой платок.

— Зачем? — не поняла я.

— Ну как же? Тебе же надо…, - мужчина не договорил.

— Да. Точно, — хорошо, что в темноте было не видно, насколько я стала пунцовой от стыда. Вот ведь, мужчина подумал о гигиене, а я была, как та течная сучка, мечтающая, чтобы секс продолжался снова и снова.

Герман действительно отыскал платок и протянул его мне. Было жутко неудобно стирать с себя следы страсти, тем более в присутствии мужчины, который эту же страсть и разжег. Но деваться было некуда. Не отказываться же от помощи.

— Надеюсь, что пиджак скроет все следы на брюках, — после пережитого Герман был чересчур разговорчив, в то время как из меня надо было клещами вытягивать каждое следующее слово.

— Думаю, что вряд ли мы с кем-нибудь встретимся. По-моему, в коридоре стало тихо.

— А ведь точно, — подтвердил мужчина, прислушавшись. — Я выгляну, а ты тут постой, — приказали мне. Можно подумать, я рвалась бежать впереди паровоза.

Мужчина аккуратно протиснулся между стенкой и составленной мебелью и чуть приоткрыл дверь, в комнате стало заметно светлее.

— Вроде никого не видно. Я все проверю и вернусь.

Как только мужчина удалился, то меня пронзила мысль. А что дальше?

***

Добиралась я до квартиры долго. Лишь под утро оказалась дома. Во-первых, мне надо было подумать, а при размеренной ходьбе это происходит как нельзя лучше. А, во-вторых, у меня с собой не было денег. Все они остались в сумочке в банкетном зале. Туда я уж точно не собиралась соваться, удирая через черный ход ресторана, словно была воришкой. На удивление, по пути никого не встретила, и ко мне никто не пристал. Хотя, мне одно время казалось, что за мной кто-то идет. Однако сколько раз я не оборачивалась, никого не замечала.

Гер-ман.

Всю дорогу до дома я смаковала это имя, чувствуя вкус мужчины на своих губах. Все же, какие они разные? Он и Слюсаренко. Вроде бы родственники, причем, достаточно близкие, а в то же время совершенно разные. Один нежный и внимательный, другой грубый и самолюбивый.

Повезет той женщине, которая окажется избранницей этого мужчины.

Уже возле подъезда, взглянув на окна квартиры, в которой жила, увидела свет. Неужели когда уходила домой, то не выключила люстру? Похоже на то.

От ходьбы по ночному городу я устала, оттого на третий этаж поднималась долго, чувствуя, как гудят ноги. А еще надо было ждать утра, чтобы постучаться к соседке и попросить у нее ключи, что на всякий случай оставляла у старой женщины. Как оказалось, этот случай наступил достаточно быстро.